|
_Tatyana_, вы просто не любите все русское :) Это тоже вижу и замечаю, но нивелируется близостью к жизни и жизненному укладу, вещи знакомые показывают, быт и т.д. Чего в западном кино нет.
|
Цитата:
Цитата:
|
Цитата:
и вчера был финал сезона " ходячих мертвецов " между прочим. две недели до "игры престолов" |
Цитата:
Цитата:
|
Цитата:
|
Цитата:
Цитата:
Цитата:
|
Читал мемуары командира штрафной роты (название забыл, увы, тем более, что в этом изд-ве вышло ещё несколько книги с похожими названиями типа "Я командовал штрафниками"). У него больше половины личного состава были уголовники, но ему удалось найти с ними общий язык и его уважали и подчинялись, несмотря на молодость (23 года вроде), но при этом боевой опыт у него был.
После войны автор воспоминаний для лечения ран попал в Одессу и там его узнали его урки, которые вернулись к своим занятиям. Предложили стать их почетным паханом (что-то вроде того - дескать, ничего не надо делать, нуждаться ни в чем не будешь), но он отказался, а через полгода милиция расстреляла всех этих урок. Вспомнил про эту книгу, когда смотрел отличный сериал Ликвидация (рекомендую!) - там есть и про это (отстрел бандитов). |
Цитата:
длинными волосами. Прическа аля-русалка. Добавлено через 2 минуты Цитата:
|
Цитата:
Цитата:
Ну и, сами видите, командир их был кадровый офицер, а не "штрафник". Цитата:
|
Цитата:
|
Цитата:
Посмотрел вики: ru.wikipedia.org/wiki/Ликвидация_(телесериал) "Точно известно, что пойманных бандитских вожаков расстреляли в катакомбах (вместо первоначально предполагавшейся казни через повешение)." Больше ничего - кто, что? |
matros, уголовников и в самом деле ликвидировали, при чем по всей стране, но это была повседневная рутинная и изматывающая работа сотрудников милиции, а не такой рывок-расстрел. Мне в Одессе говорили, что возможно были случаи нападения именно на офицеров и они применили табельное оружие. Но все же это не тянет на организованную правительственную акцию. Что касается Википедии, то там и в самом деле написано более чем расплывчато. Планирую прозондировать этот вопрос в центральных архивах, но не особо надеюсь на удачу. За ответ спасибо.
|
Цитата:
|
[QUOTE]=Дмитрий В.;
... а) в штрафные батальоны направляли только офицеров, признанных виновными в военных или уголовных преступлениях, причем на ограниченный срок / до первого ранения / как поощрение за проявление храбрости на поле боя, б) командовали в штрафных подразделениях не такие же штрафники, а только кадровые сержанты и офицеры, в) в качестве меры наказания за нетяжкие преступления и средней тяжести преступников могли направить в штрафные роты, а не батальоны, и никаких воров в законе и политических там быть не могло...... :) [QUOTE] Нашел книгу: http://militera.lib.ru/memo/russian/...i01/index.html Сукнев М. И. Записки командира штрафбата. Воспоминания комбата. 1941–1945. — М.: Центрполиграф, 2007. — 253 с. — (На линии фронта. Правда о войне). ISBN 5–9524–2441–4 — Доп. тираж 6 000 экз. Аннотация издательства: Воспоминания М. И. Сукнева, наверно, единственные в нашей военной литературе мемуары, написанные офицером, который командовал штрафбатом. Более трех лет М.И. Сукнев воевал на передовой, несколько раз был ранен. Среди немногих дважды награжден орденом Александра Невского, а также рядом других боевых орденов и медалей. Автор писал книгу в 2000 году, на закате жизни, предельно откровенно. Поэтому его воспоминания являются исключительно ценным свидетельством о войне 1911–1945 гг. И тут она: http://www.e-reading.mobi/bookreader...1941-1945.html "... Штрафные батальоны, как известно, были созданы по образцу немецких. Перед нами, кстати, стояли немецкие штрафники. Батальон — разношерстную толпу — под усиленным конвоем привели энкавэдэшники. И сдали мне под «личную ответственность». Знакомимся с делом каждого, штрафника. Среди них офицеров от младшего лейтенанта до старшего (капитанов не было) — под сто пятьдесят человек, все осуждены за «нарушения воинской дисципли- 150 ны», за драки, «прелюбодеяния», за то, что утопили танк, направляясь «попутно» в деревушку к знакомым девчатам, и т. п. И даже из наших войск в Афганистане попали ко мне двое лейтенантов, которые подрались на квартире пожилого командира полка из-за его любвеобильной молодой жены. Лейтенантам дали от одного до трех месяцев штрафного. Как этот срок пройдет или штрафник раньше отличится, подписываем Документ, и он отправляется в свой полк, надевает погоны, служит дальше. Эта рота элитная, думаю, не подведут лейтенанты! 2-ю роту сформировали из 200 гавриков — одесских и ростовских рецидивистов, которым заменили штрафным батальоном длительные сроки отбывания наказаний в тюрьмах и лагерях. Несколько привезены с приговорами к смертной казни — расстрелу. Это медвежатники, аферисты, громилы по квартирам и налетам, но умнейший народец. Рассудительные, технически образованные, все же такие механизмы, сейфы в сберкассах, вскрывали. Им лет по 28—35, физически крепкие. Как они мне объяснили, одессит — это русский, грек, украинец и еврей... Анекдоты потом рассказывали — от смеха падаешь. 3-я рота — басмачи, 200 человек таджиков, туркмен и еще откуда-то из Средней Азии. Они все, как мы говорили, «бельмей», по-русски якобы не понимали поначалу. Их поручили Николаю ..." Думаю, что в общем и целом, вы правы насчёт принципов комплектации штрафбатов, но часто бывают исключения, каковое мы и наблюдаем в случае штрафбата командира Сукнева (кстати, у него в книге много примеров таких исключений разного рода). А вот тут про Одессу и бандитов: Скрытый текст
... Пройдёт время. Окончится война. Я — в Одессе после госпиталя в ожидании назначения в Молдавию, в Бендеры, военкомом. Гулял по городу, историческим местам, что я очень любил, посещал Дом моряка и Оперный театр, где больше глазел на скульптурные изваяния и стиле барокко. И вдруг почувствовал затылком, что меня кто-то «ведёт», — это чутье осталось у меня на всю жизнь, с фронта. Холостой, ещё крепкий парень, да ещё старший офицер, да ещё с двумя орденами Александра Невского (остальное не надевал), я нравился многим одесским девушкам из разных кругов. Однажды попал в гости к молоденькой женщине, у которой муж погиб в море. Уютный, небольшой красивый домик на Молдаванке. В комнатках — изумительная опрятность. Кто она? Украинка, гречанка, русская или еврейка? В Одессе не всегда поймёшь. Я завёл разговор о штрафниках одесских… Она заинтересовалась. И вдруг из прихожей, где двери в сени были на нескольких запорах, появился громадный матрос. Я локтем тронул за кобуру пистолета, но не шелохнулся. — Петро! Это наш человек! Ступай! — только и сказала моя амазонка, одна из красивейших особенных одесситок. И матрос словно провалился. И точно — ушёл через погреб в катакомбы… А вскоре иду по Пушкинской. Навстречу — старший лейтенант в форме с иголочки. Невысокий, стройный и с орденом Красной Звезды на груди. Называет меня: «Комбат»! Значит, мой, но не могу вспомнить кто, столько их в батальоне перебывало, по всей стране я их потом встречал! Это был один из той шестерки разведчиков-штрафников, что взяли за Волховом «языка». После чего их освободили, наградили и откомандировали в обыкновенные части. Затем, пройдя курсы младших лейтенантов, они вышли в офицеры, ведь, как правило, ниже среднего образования не имели. На мой вопрос: «Что будешь делать?» — одессит усмехнулся: «Ишачить за рублики от получки до получки, даже как офицер, как вы, наши из того батальона никто не будет. Нам надо снять миллион из сейфа и жить на широкую ногу. Того света нет, как вы говаривали нам, значит, на этом — все брать». Он даже предложил мне написать заявление, чтобы вступить в их «малину», как я понял, причем даже на «дело» не ходить, а только для «вескости» их «подполья». Я пожурил его, что мало их перевоспитала война, сказал, к «ним» я не вступлю — не то место в этой жизни… Потом говорю: «Но мне интересно на ребят посмотреть твоих». Я знал, что все шестеро остались живы. «Ну, поехали». Тут он отошёл позвонить по телефону, и вскоре подъехала эмка. Привезли меня в какой-то подвал, окна в машине были закрыты шторками. Пусть, говорит мой старший лейтенант, посмотрят на тебя, а то еще ограбят на улице. Сидели там мордовороты, все почти в матросской форме. Воры в Одессе почему-то носили матросскую форму. В большом зале со сценой, где я восседал в окружении моих однополчан, братьев-разбойничков, шли танцы под аккордеон и пианино. Но на душе у меня было неспокойно… Слева подсела красотка — пить воду с лица! Справа мой «старший лейтенант». Потом подошло ещё несколько «офицеров», в том числе из нашего штрафного. Чествовали меня шампанским! Ведь как-никак однополчане! Возможно, подумал я, здесь не все и воры? Но нет, истые разбойники, особенно один из них, с бычьей шеей силача, всё поглядывал на меня, если не злобно, то очень настороженно и недоверчиво. Об этом я шепнул своему «офицеру». Бык перешёл к другому столу. И всё как будто пошло в строку… Меня отвезли к вокзалу, откуда до нашего Будённовского дома, где размещался резерв, было рукой подать. «Старлей» еще раз спросил о моем решении. Я остался твёрд. Мы расстались, и больше я его не встретил, но «кошка» всё-таки меня «пасла». А вдруг я окажусь «предателем»?! Но это было исключено: хоть убей меня, я не знал, куда меня возили в машине. Жалею только, что упустил возможность «припугнуть» «Чёрной кошкой» начальника резерва округа, полкового интенданта лет под шестьдесят, который меня вынудил из-за пустяка подать рапорт об увольнении из армии. Но, увы! Иногда думал потом: как все-таки я мог решиться на такой смертельный шаг — явиться в бандитское гнездо? Ничего тогда не боялся! Хотел взглянуть — что же стало с моими «воспитанниками»? Кого излечила от воровства война и смертный бой с общим врагом?! Могу сказать одно — даже матерые урки верили в меня, не говоря о мире честном… Мы разошлись по-товарищески. «Старлей» пообещал, что никто в Одессе комбата «ихнего» и пальцем не заденет. Только при встречах с урками я должен сообщать: «Комбат Одесского штрафного батальона!» Но от ежемесячного «пособия» в тридцать тысяч рублей я наотрез отказался. До меня дошло — в Одессе действовала так называемая «Чёрная кошка», одна из многочисленных банд, наводивших ужас на многие центральные города. Разгул бандитизма. Тогда в Одессе офицеров раздевали и грабили даже днём, отбирая документы, награды, вплоть до Золотых Звёзд Героев Советского Союза, как у моего соседа по резерву. Подойдут, нож приставят и разденут. Это днем, а ночью наши только по пять-шесть человек ходили. Я же шатался по городу и днями и ночами, любуясь громадами штормовых волн, и никто меня пальцем не тронул. В ноябре 1945 года штаб «кошки» правоохранительные органы разгромили. Бандиты наметили, как я потом узнал, в один день ограбить все сберкассы в городе. Но кто-то их, видимо, застукал. Главарей в числе двенадцати решили было вешать возле вокзала на «марсовом поле». Однако в последние минуты виселицы убрали и, увезя бандитов в казематы, расстреляли. Вешали только изменников Родины, как бывшего генерала Власова… ... Первое время ночами мне не спалось: тишина настораживала. Тихо — значит фрицы готовятся к чему-то?! Измучившись, я выходил на свежий воздух в ночь и долго сидел на крыльце, находясь в каком-то «подвешенном» состоянии. Современная наука утверждает, что необходима реабилитация от стрессов на войне. Но, увы! Тогда об этом не думали. Эти тревоги и галлюцинации еще долго будут преследовать не только меня, но и многих из тех, кто вернулся с первых линий войны… Мне задавали не раз вопросы корреспонденты газет и телевидения: почему фронтовики после Великой Отечественной войны часто спивались? Журналисты, прежде чем взяться за перо или микрофон, изучили бы азы истории войн человечества, а особенно Великой, нашей войны! Узнали бы хоть что-нибудь о боевой службе командиров рот и батальонов. Взводные вообще погибали или получали раны вместе с бойцами в первых боях на все 100 процентов, за исключением единиц. Оставались в живых только по стечению обстоятельств, те, кто не месяц-два, а годы находился в первых линиях траншей под бешеным воздействием огня противника, да какого — оголтелого, самоуверенного в своей безнаказанности и в победе над «руссиш швайн», русскими свиньями, как они орали нам из своих «гнёзд»… Командиры указанных рангов в других странах получали после войны большие пенсии, льготы, привилегии, у них смотрели не на возраст, а на степень участия во Второй мировой войне. А у нас? Стыд и позор. Ребята возвращались к своим более чем скромным очагам, в страшенную бедность. Их ждали неуютность, голодное существование. Из армии их увольняли по состоянию здоровья… И никаких реабилитационных центров. Короче говоря, подыхай как хочешь! И многие фронтовики находили утеху, чтобы ускорить свою погибель, в водке, в разных алкогольных суррогатах. И гибли, гибли на глазах аппаратчиков из ВКП(б), а потом КПСС — «руководящих и направляющих», но кого и куда? Три года пробыть на фронте — это было мало кому дано из тех, кто не поднялся выше комбатов, командиров батальонов и батарей! Месяц-два, а то и сутки-двое, и твоя гибель неизбежна! Я уже знал свою норму — стакан водки, больше нельзя. Вино не берет, стакан на меня действовал как 50 граммов. А не выпьешь, из окопа не вылезешь. Страх приковывает. Внутри два характера сходятся: один — я, а другой — тот, который тебя сохранять должен. Меня как-то вызвали в полк с передовой, что со мной случилось, не знаю. Вытащил пистолет и стал стрелять в землю. И сам не пойму, почему стреляю. Нервы не выдержали. Фронтовики натолкнулись на каменную стену чиновников от партии, которая придавила Советскую власть на местах и верхах, толкнула на эшафот своих, защитников, настоящих, не обозников, а тех, кто лежал у пулеметов, палил из орудий прямой наводкой по врагу, кто не щадил своей жизни ради правды на земле!.. Теперь ходишь в великие праздники и видишь: одни полковники, подполковники, здоровенные, ядреные участники обозов в Великую Отечественную, лезут на экраны телевидения, на страницы газет, ибо нас уже мало остается и некому таких «поправлять»… Сам Сукнев - настоящий офицер и умнейший человек! |
matros, спасибо за ссылку и цитату. Теперь у меня есть еще одно подтверждение, что банда под брендом "Черная кошка" действовала в Одессе. Сопоставляя с другим источником - воспоминаниями сотрудника одесского уголовного розыска Беляевым позволю себе уточнить следующее. Воспоминания Сукнева явно относятся еще к военным годам, то есть в те месяцы когда Одесса была освобождена, но победный май еще не наступил. Криминальный беспредел тогда и в самом деле был жуткий. Вплоть до того, что бандиты вывешивали объявления, что типа того, что после 8 вечера Одесса наша. Банда "Черная кошка" получила название по месту сбору ее членов - ресторан на Троицкой улице (это даже не Молдаванка, самый центр) назывался именно так. Банду ликвидировали еще до мая 1945 . Воров и в самом деле могли планировать повесить: в годы войны действовал закон, по которому применяли такой вид смертной казни. Применялась именно к предателям. Также в виду военного времени могли рассматривать уголовников как военных преступников, использовать чрезвычайные методы. Что касается фильма "Ликвидация", то там все же уже показано мирное время, 1946 год. Вал преступности был еще очень силен. Его останавливали вот такие Гоцманы-Курлянды-Шараповы, которые только пришли с фронта, работали день и ночь, рисковали жизнью. Но все же вроде обходились без чрезвычайных методов. Но это я планирую далее выяснять, работая в архивах. А за ссылку еще раз большое спасибо, мне теперь более ясно становится как могла родиться подобная легенда об уличных расстрелах, (я пока все же больше склонная оценивать это именно как легенду).
|
| Текущее время: 09:15. Часовой пояс GMT +3. |
Powered by vBulletin® Version 3.8.8
Copyright ©2000 - 2025, vBulletin Solutions, Inc. Перевод: zCarot
© 2001—2025, «Аспирантура. Портал аспирантов»