Аспирантские сказки

[Дмитрий В.]

Конец и начало

Не любо - не слушай, а врать не мешай.
Народная мудрость

Краткая историко-культурная справка

Дао - жизненный путь человека, понятие восточной философии
Отэарай - яп. "омовение рук", эвфемизм для туалета
Додзё - тренировочный зал, зд. = аудитория
Бута-но-чичи – перевод hog father на японский
Кэн - японская мера длины, 1,81 м
Траппер - охотник на пушных зверей в Северной Америке
Битва у Вафангоу - одно из заметных сражений русско-японской войны 1904-1905 гг.

Первую ночь Джеймс провел в посольстве, как и сказал ему Томми. Они выпили виски за встречу (Джимми настаивал на сакэ, но, как сказал Томми, к его вкусу нужно было привыкнуть), и Томми пошел на боковую, а вот Роджерс никак не мог заснуть. Его переполняло возбуждение.
Когда он сидел рядом с Томми в повозке, а рикша вез их к посольству, он крутил головой во все стороны и смотрел во все глаза. Вокруг разворачивалась удивительная картина непривычной и чуждой, но, несмотря на это, интересной жизни. Джеймс подумал, что, проезжай они так в Сан-Франциско, в повозке, которую тянул человек, они вызвали бы всеобщий ажиотаж. Здесь же это было обычным транспортом, как конка.
- Томми, мне кажется, или все японцы очень похожи друг на друга? - спросил он шепотом, подозревая, что рикша мог знать английский.
- Тебе кажется, приятель - со смачным техасским акцентом ответил Томми, - через пару-тройку месяцев начнешь отличать торговца рисом от его родного брата, а одну гейшу - он подмигнул - от другой.
Джеймс не ответил.
Когда они доехали до посольства, уже начинало смеркаться. Молодые люди взяли чемоданы и зашли внутрь.
- Сам посол еще работает, он получил срочную телеграмму, мистер Ли, - обратился к Томми швейцар, - поэтому нашего гостя придется размещать Вам.
- Окей, Саймон, не вопрос, - отозвался Томми. Он одобрительно хлопнул журналиста по плечу. - А ты держишься молодцом! Другой бы на твоем месте разинул рот в порту и на закрывал бы до самого посольства!
- Я много читал о Японии, - улыбнулся Джеймс. Томми с интересно посмотрел на него, но отвечать не стал, и они пошли ужинать, затем немного выпили, и Томми ушел спать.
Джеймс приподнял колпак керосинки, выдвинул фитиль, зажег его, подкрутил так, чтобы свет был не очень ярким, и опустил колпак. Открыв чемодан, где наверху лежали свитки в аккуратной коробке, он достал их и начал читать. До конца оставалось всего ничего. Словарь Джеймс положил рядом, но в последнее время он все чаще обходился почти без него.

Пэ-пэ-эс-до

Сэнсэй был серьезен и хмур.
- Итак, ученик, ты уже узнал многое. Ты уже почти пэ-пэ-эс. Теперь тебе осталось узнать лишь последнее - что стало с Ван-И, почему тебя учит лишь его недостойный ученик и почему ты не видишь здесь изобилия юношей, желающих стать пэ-пэ-эс. После этого, ученик, я разрешу тебе сделать выбор - захочешь ли ты сам остаться пэ-пэ-эс или покинешь монастырь. Я не стану тебя отговаривать ни в том, ни в другом случае - это - твой дао, по которому тебе предстоит пройти до конца. Слушай, обдумывай и решай.
- Да, о сэнсэй.

Рассказ сэнсэя

Сначала всем, сидевшим высоко на горе Мин Обр, нравилось, что среди пэ-пэ-эс-ов есть Ван-И. Они говорили, что его цитируют даже на материке, даже в Поднебесной, а ее жители очень сдержанно относятся ко всему, что идет с островов. Многие хотели стать его учениками, и я в том числе, мы писали свитки, думали об устройстве нашей страны Восходящего Солнца и процветали. Один ученик даже приплыл к нам из-за моря, и был он, кстати, таким же гайдзином, как и ты.
Но потом Те, Кто Сидят Высоко, оглядели свои хирши и задумались: что, если император скажет выбирать Высоко Сидящих по длине хирша? Им тогда не сносить своих седалищ, крепко увязших на начальственных циновках! Всех судили они по себе, и испугались, что Ван-И хочет сам стать Высоко Сидящим (хотя наука была милее ему), и начали плести интриги, чтобы обвинить Ван-И в том, что он в своих работах преклоняется перед гайдзинами (а Ван-И порой действительно указывал, в чем на материке лучше хозяйство), что он нападает в них на безвинных людей, а иногда даже сравнивает их вузы с отэарай, а владение катаной оттачивает со зловещими целями.
Ван-И же знать не знал, что вокруг него сгущаются такие тучи, и продолжал идти по своему дао.
А потом грянул гром.

Стоял поздний вечер, лил дождь. Мы, ученики Ван-И, сидели и обсуждали с ним разные проблемы, когда в додзё вбежал запыхавшийся гонец и протянул ему свиток, скрепленный печатью, а потом поклонился и спешно убежал. Ван-И надорвал печать, прочитал и побледнел. Это было письмо его друга из столицы:
"Здравствуй, Ван-И! Спешу сообщить тебе, что Высоко Сидящие решили изгнать тебя из пределов наших островов. Твое существование - как бельмо на их глазах, и поэтому они хотят продолжать сами коснеть в твоем невежестве. В столице есть немало несогласных с тобой, которые поддержали их. Уходи сам, и скажи сделать это своим ученикам, пока за тобой не пришли.
Друг"

Ван-И знал, что ему можно доверять, поэтому он с учениками спешно собрался, они переоделись простыми крестьянами и ушли. Когда они шли по тракту, навстречу им проскакало множество самураев, но нас они не узнали.
Переночевали мы у Бута-но-чичи, а потом двинулись в путь. Погоня шла за нами по пятам, но мудрый Бута-но-чичи задержал их надолго.

Когда они вошли, Бута-но-чичи первым делом предложил им отведать его сакэ с васаби. Те не пили первыми, опасаясь яда, но Бута-но-чичи сам отпил из своей чаши, и те тоже сделали большой глоток. После чего одни закашлялись, другие согнулись в корчах.
- Чем ты нас напоил, колдун? - прохрипел один.
- Обычная ипритовка, - Бута-но-чи-чи пожал плечами, - кто же знал, что вы такие хлипкие?
Он поднялся во всей свой немалый рост, больше кэна, неспешно собрался и ушел.

Остальные ученики Ван-И уже затаились и притихли, как ветви сакуры перед ветром с Фудзи, с ним оставались только я и гайдзин. Вот что он сказал нам перед тем, как сесть на корабль рыбаков-браконьеров, который отвез его в Поднебесную:
- Ищите себе место, где вы сможете скрыться и тихо продолжать свое дело. Мое дело. Я же отправляюсь в Поднебесную, где у меня немало хороших друзей. Один из них, Ди, уже достиг ранга судьи, и сможет помочь мне с (Ван-И сказал непонятное слово) нострификацией. Прощайте, ученики. Аригато, ученики, что учились у меня!
- Аригато, сэнсэй, что учил нас! - ответили мы.
После этого до меня лишь доходили слухи, что с несколькими храбрецами он путешествовал в Нефритовый Приказ на гору Мин Вак, но деталей я не знаю.
Мы обнялись на прощание, не надеясь снова встретиться, и Ван-И отплыл. Нас осталось двое.
- Знаешь, - сказал мне тот гайдзин, - хреновые у вас тут острова! На материке - гонятся, тут - тоже гонятся... Эх, судьба моя судьбинушка, Куда б уплыть-то мне, куда податься бедному крестьянину... Вы хоть с кем-то еще кон-так-ти-ру-е-те? - он учился с нами недолго, поэтому иногда имел сложности с длинными словами.
- Конечно, вот недавно, - я грустно вздохнул, - на черных кораблях опять приплыли гайдзины из той страны с длинным названием... Соединенные Штаты Америки, вот.
- Из той, где давеча царя скинули? - он просветлел лицом.
- Из нее.
- Поможешь добраться? Там, откуда я пришел, поговорка есть - свой своему поневоле брат.
- Конечно, друг. Кстати, - я опустил слово "гайдзин", - звать-то тебя как? Забыл я.
- Демьян я. А тебя-то я помню.
- Такое короткое имя?
Тот смутился.
- Прозвище у меня есть - Рожа. Мужики давно окрестили так.
Я поклонился.
- Давай, что ли, руки пожмем, по-людски?
Этот обычай не был мне знаком. Я обратил внимание, что на правой руке, на тыльной стороне ладони у нового знакомого был большой шрам.
- Где тебя так угораздило, Демьян?
- Лес валил. - ответил тот коротко.

Джеймс удивился. У его деда, Джеймса Роджерса-старшего, в честь которого его и назвали, тоже был шрам на правой руке, полученный вроде как при рубке леса.

Мы дошли до самого порта, избегая самураев, и уже были на пристани, когда увидели, что корабли поднимают якоря.
- Мы опоздали, - вздохнул я.
- Эх, хоть и хороший ты мужик, а японец, - ответил Демьян и начал снимать с себя кимоно.
- Ты что? Море же холодное в это время!
Демьян что-то пробурчал неразборчиво под нос, я разобрал лишь "Енисей переплывал", потом сказал мне:
- Какие у них там в Штатах имена, ты говорил, есть?
- Джон, Джек, Джеймс...
- Вот! Буду Джеймс, а фамилия - как сложится. Прощай!
И кинулся в воду, нырнул, вынырнул уже ближе к кораблю. Крикнул что-то вроде "эх, йоп твоя" (дальше я не расслышал).

Джеймс изумился еще больше - дед в минуты гнева говорил такую присказку, объясняя, что это - древнее индейское ругательство.

Загребая руками вовсю, Демьян поплыл к кораблю. Несколько самураев заметили его, закричали. Один схватил аркебузу и выстрелил, но промахнулся. С берега я видел, как на корабле начали спускать шлюпку, но Демьян успел доплыть до борта раньше, ему сбросили трап, он быстро вскарабкался по нему и исчез за фальшбортом. Потом поднялся, помахал мне рукой, и корабль начал удаляться. Демьяна я тоже больше не видел, но надеюсь, что он жив.
Когда мы подходили к порту, то обменялись с ним подарками - он отдал мне свой нож, а я ему - браслет с иероглифами, значившими "Мудрость". Возможно, когда-нибудь мы еще встретимся.
Я же вернулся в наш монастырь и буду ждать там того, кто захочет постичь премудрости пэ-пэ-эс. Вернее, ждал, пока не пришел ты. На этом мой рассказ окончен, ученик. Отложи свои записи, тебе они больше не понадобятся.

Далее стояла строка:
Монастырь близ ********.
Джеймс Роджерс-мл.

И свиток закончился.

***
Джеймс засучил рукав (на левой руке он носил дедовский браслет, который тот ему подарил на смертном одре). Теперь он знал японский лучше и прочитал: "Мудрость". Это было странно и пугающе. Его дед, траппер, первопроходец, - был в Японии, а происходил вообще (так понял Джеймс) из России! Может быть, он даже был казаком (об этих суровых бородатых воинах он читал в старой подшивке газет времен Крымской войны).
Потом он перечитал последнюю строчку:
Джеймс Роджерс-мл. и не понял совсем ничего - этот свиток попал к нему лишь недавно, когда он сам не знал, что попадет в Японию! Он должен был это выяснить.
Роджерс развернул карту. До ******** было не так далеко. Он набросал записку:
"Томми! Вынужден был уехать ненадолго, вопрос жизни и смерти. Не ищите меня, со мной все в порядке. Д.Р."
Достал из чемоданов все, что могло пригодиться в пути, распихал по карманам. "Черт, меня же не выпустит швейцар..." Открыл окно и выпрыгнул, благо был первый этаж. Добежал до забора, перемахнул через него, мысленно поблагодарив свою любовь к гимнастике, и скрылся за поворотом.
Джеймс с трудом (и по грабительскому курсу) обменял доллары на японские деньги. Его путь к монастырю был нелегок, но мы опустим его и понаблюдаем за моментом, когда он постучался в ворота колотушкой, лежавшей у входа.
Сэнсэй, медитировавший под цветущей сакурой, открыл глаза, встал и подошел к калитке. Открыл ее и увидел гайдзина, причем очень знакомого вида.
- Уходи прочь, чужестранец! - изрек сэнсэй и хотел захлопнуть калитку. Но Джеймс уже догадывался, что ему нужно сделать. Он упал на колени так, чтобы калитку нельзя было закрыть, не выпихнув его дверью, согнулся в поклоне и заговорил:
- О великий сэнсэй, не гони меня прочь! Я прошел полмира, чтобы увидеть тебя!
Сэнсэй убрал руку с калитки:
- И что из этого, красноголовый варвар?
- Я слышал, что ты самый непревзойденный мастер пэ-пэ-эс-до, которого видел этот мир!
- Слышал павлин, как его хвалят, думал, что за голос, а оказалось, за перья! - проворчал сэнсэй, явно польщенный.
- И я слы... знаю, - поправился Джеймс, - что ты учился у самого Ван-И! - а потом для пущего эффекта показал браслет.
- Входи же! - сэнсэй отошел с тропинки, а потом закрыл дверь за гайдзином.

***
(пять лет спустя)
Джеймс изящно начертил:
Монастырь близ ********.
Джеймс Роджерс-мл.
- Сэнсэй, но что делать теперь?
- А теперь я покажу тебе последнюю премудрость пэ-пэ-эс, которую ты не должен записывать здесь, да и вообще нигде. Это - "заднее число". Сейчас я проставлю здесь дату за 5 лет и месяц до нашей встречи... - сэнсэй написал дату - и напишу прислужнику, чтобы он нашел того О'Брайана и продал ему свиток. Но это не сработает без подписи... - сэнсэй расписался, и свиток начал таять в воздухе, пока не растворился совсем.
- Теперь, мой ученик, ты волен остаться или уйти...
- Конечно, я останусь!
- Не перебивай! Или уйти нести свет знания в другие уголки мира.
- Учитель, позвольте, я пока останусь тут?
- Хорошо, ученик. Но если пройдут года, а никто больше не придет сюда, тебе нужно будет самому идти со свое правдой к людям. Я уже стар, но ты молод и сможешь это сделать.

***
Из доклада подпоручика Корнихина, офицера жандармской команды при 1-м Сибирском корпусе, от 1 июня 1904 года (Вафангоу):
"... Ночью у линии наших окопов при попытке перехода к нам с японской стороны был задержан мужчина лет 40-50, европейской внешности, изъясняющийся на русском с акцентом, а также на английском, французском и японском. Назвался подданным США Джеймсом Роджерсом, похищенным японцами. Имел старые документы, давность которых определить не удалось, на вид им от двадцати до сорока лет. Большего в полевых условиях выяснить не удалось. Направляю в штаб корпуса вышеуказанного Джеймса Роджерса под конвоем унтер-офицера Мячкова и рядового Иванникова для дальнейшего разбирательства..."

[Дмитрий В.]

***
(15 лет спустя)
Из протокола допроса Сергея Николаевича Терского (кличка "Косой") ст. о/у тов. В.Д. Михайловым, 22.12.19.
...
Михайлов: Так кто, говорите, Вас нанял, гражданин Терский?
Терский: Семен Розенблюм, гражданин старший оперуполномоченный. Подошел, представился, спросил, хочу ли я подзаработать. Нашему брату ведь сейчас от вашего брата туго приходится, чуть тронешь кого - к стенке...
М: По делу, гражданин Терский. (записывает на своем листе: Семен Розенблюм - один из основных псевдонимов британского агента Сиднея Рейли).
Т: По делу так по делу. Обещал он мне с ребятами хороший куш, если мы Луначарского порешим. Прямо золотые горы. Я сначала отказался, потом он говорит, что свой человечек у него в Наркомпросе имеется, который знает, где Луначарский будет 21 декабря. Я так подумал: ваши чекисты, гражданин следователь, накануне этим делом отметят, они ж тоже люди! Значит, охранять наркома будут хуже, тут-то мы его и возьмем.
М: Дальше, гражданин Терский.
Т: Где оружие брали и кто участвовал - я и так уже рассказал, тем более, кого не порешили там, все у вас сидят. Значит, дожидаемся машину охраны и самого наркома. Как охрана за угол заехала, я свистнул, мои ребята по ним из маузеров начали лупить, а я и трое самых моих фартовых ребят - к машине наркома. Шофер и охранник его, падлы, выскочили, начали отстреливаться, двоих наших сняли, прежде чем мы их уложили. Жаль, шофера не наповал. Мы с Михой подбегаем ближе, глядь - охрана уже из-за угла бежит.
М: Миха - Михаил Щемков?
Т: Точно так. Мы уже на подножку запрыгнули, думали изрешетить всю машину, а Миха неудачно встал, меня закрыл. А рядом с Луначарским какой-то дед сидит, лет 60. Они что-то обсуждали, кажись, у обоих карандаши, бумажки. И этот дедок ррраз! - махнул рукой, и карандаш у Михи из глаза торчит. А тут и шофер оклемался, пальнул мне в ногу - я и свалился, а тут уж ваши меня вяжут.
М: Вы все рассказали, гражданин Терский?
Т: Все рассказал, гражданин следователь.
...
Стенографист: Яковлев И.А.

Приговорить Терского С.Н. к высшей мере социальной защите - расстрелу - за контрреволюционную деятельность. Приговор привести в исполнение 23.12.19.
Подпись: ст. о/у В.Д. Михайлов

***
26.12.19 при активной поддержке тов. Луначарского Совнаркомом был издан декрет «О ликвидации безграмотности в РСФСР».

[IvanSpbRu]

Дмитрий В., как-то грустно все у Ван И сложилось Но, с другой стороны, правдоподобно

[Дмитрий В.]

IvanSpbRu, надо было передать эстафету Димитриадису и как-то закончить свою часть

[Димитриадис]

Дмитрий В., угу, намёк понял. На следующей неделе выложу третью часть "Сомнамбулического путешествия..."

[Дмитрий В.]

Димитриадис, уже вроде бы четвертую

[Vica3]

забавно

[Дмитрий В.]

Vica3, пасиб

[Димитриадис]

Из тайных манускриптов с горы Мин Вак

СОМНАМБУЛИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ СУДЬИ ДИ В НЕФРИТОВЫЙ ПРИКАЗ ПРЕДЕЛОВ ЗНАНИЯ

Часть 4. Начало пути (предыдущая часть здесь)

… Благодаря неуёмной энергии Ван И и предусмотрительности Судьи Ди, еще с вечера на свежую голову приготовившего походные вещмешки, они все же были в относительной готовности уже в половине десятого. Хотя запланирован отъезд был на восемь утра, но… приготовленная по уйгурскому рецепту Дядюшки Хо женьшеневая все же здорово ударила в голову даже видавшим виды ученым мужам.

… По исстари заведенному в Поднебесной обычаю они выстроились во дворе Ямыня, на котором следовало провести перекличку.

Свиток с перечнем отправлявшихся в опасный путь как-то сам собою оказался у Дядюшки Хо. Тот, верный своей традиции закусывать женьшеневую сушеными летучими мышами, единственный чувствовал себя более-менее уверенно и, похохатывая, выстраивал будущих спутников в некое подобие ровной линии:


- С добрым утречком, мои маленькие девиантные друзья! – приветствовал он опаздывающих.

Девиантные друзья были в таком состоянии, что особо не возражали.

Хо прокашлялся и начал:

- Его Высокопревосходительство, Достопочтенный Судья Ди!..

- Достопочтенный цзиньши, Председатель О!..

- Достопочтенный цзиньши, Архивариус Лу!..

- Достопочтенный цзиньши, Текстильщик Ли!..

- Почтенный цзюйжэнь, Молодец Нефритового Хирша, Ван И!..

- Почтенный цзюйжэнь, Оружейник Ма!..

- Почтенный цзюйжэнь, Воевода Сао Ву!..

- Почтенный цзюйжэнь, кавалер Императорской шпалы, На У!..

- Почтенный цзюйжэнь, Воин Чаня, Па У!..

- Почтенный цзюйжэнь, Ба Лек!..

- Почтенный цзюйжэнь, Рен Ди!..

- Почтенный Цзюйжэнь, Ле О!..

- Сюцай, полупочтенный Ми Ке!..

- Ну и я, дважды цзюйжэнь, дядюшка Хо, само собою, на месте…


Хо свернул свиток и с поклоном подал его Судье. Тот намеревался произнести краткую речь перед отправлением. Но тут из строя послышался голос цзюйжэня Па У, которого за умение складывать двузначные числа в столбик, коллеги называли (за глаза, разумеется), Счетовод Па:

- Достопочтенный Судья изволит шутить? Вы что, всерьез решили отправиться в Нефритовый Приказ Пределов Знания – вчетырнадцатером!??...

- Мда… несчастливое число – задумался Хо. Он умел складывать в столбик трехзначные числа, и уже поэтому не мог спустить Счетоводу Па сделанного им замечания. Да, издавна в Поднебесной самым счастливым считалось число 16. – Вот если бы нас было 16…

- Эх, надо бы нам сюда пригласить еще двоих, - раздумчиво протянул Архивариус Лу…

- Да, можно было бы и девиц, они теперь ведь тоже могут быть сопричислены к ученому сословию, - прошептал на ухо сюцаю Ми Ке молодой цзюйжэнь Ба Лек. – Вот, помню, коротал я однажды время в скриптории (у нас там по вечерам хорошо: тишь, гладь да Будды благодать), и так мне захотелось молодых похотливых шлюшек, - мечтательно капал слюнями Ба Лек.

Ми Ке неприязненно покосился на него и на всякий случай отодвинулся подальше.

- Нам нужны еще двое, и их нужно найти прямо сейчас! – заявил На У. Как Кавалер Императорской Шпалы, он всегда высказывался четко и кратко.

- Да где ж мы тут найдем двоих попутчиков…, - вздохнул Ван И. По правде говоря, в словах Ба Лека почувствовал Ван И что-то корреспондирующее с его собственными ощущениями, но вслух говорить об этом не стал.

- Ну вот что, - твердо произнес Судья Ди. Раз вы не хотите выходить в таком составе, я найду нам двух спутников.

И он хитро оглядел собравшихся.


Первым сообразил Воевода Сао Ву:

- Судья, но вы же не хотите сказать, что…

- Именно! – твердо произнес Судья.

На лицах собравшихся отразилась сложная гамма чувств, но сарказм среди них явно преобладал.

- К тому же не может же Ми Ке быть единственным сюцаем в нашем обществе, - поддержал Судью Ле О.

- Да будет так! – торжественно сказал Судья и повелительно свистнул.

Из ворот здания выбежали двое в походных халатах.

- Мои племянники, Ди Мон и Ди Ман. Прошу любить и жаловать – церемонно сказал Судья. Раз вы верите в счастливые числа, что они пойдут с нами, таким образом, мы будем путешествовать вшестнадцатером. – Последние слова он подчеркнул голосом. – Они оба сюцаи, и надеюсь, путешествие в Нефритовый Приказ несколько образумит их неумеренный пыл и восторги по поводу получения степени цзюйжэня.

[Hogfather]

Сообщение от Димитриадис

- С добрым утречком, мои маленькие девиантные друзья! – приветствовал он опаздывающих.
Девиантные друзья были в таком состоянии, что особо не возражали.

Это пьять!